Национальный парк "Смоленское Поозерье" по билетам

Не секрет, пожалуй, для посетителей национального парка, что с июля посещение - платное. Прямо как в общественном транспорте, для того, чтобы въехать в "край нетронутой природы" (стеба ради использую пропагандистский штамп администрации НП), требуется купить билетик. 

Что будет с "зайцами", к слову, широко не анонсируется. Напротив, заявлено, что билет можно купить и у инспекторов-"контролеров" в случае, если "застукают" на природе без билета. Утверждается, что местным, их близким родственникам пресловутый документ не требуется, достаточно лишь паспорта, чтобы подтвердить регистрацию. (Как подтвердить близкое родство, если забыл прихватить с собой на природу местных родных, кстати, не конкретизируется).

Забавным представляется факт: недавно инспекторы национального парка стали останавливать местных жителей, требуя разрешение. На недоуменные вопросы следовало объяснение: бесплатное разрешение на посещение требуется оформить в конторе парка.

Не кажется ли вам, друзья, что на этом месте местным жителям требуется высказать свое "фу" очень громко, так, чтобы чиновники наверху, продавившие в Госдуме этот закон поняли: дальше нельзя? Если же населением промолчит, или, тем более, пойдет в контору парка (в чем сильно сомневаюсь) оформлять злосчастные аусвайсы - последует еще закон.

И, вполне вероятно, народные избранники будут вводить пошлины на проживание в национальном парки, тарифы на сбор грибов и ягод, ценники на килограммы пойманной рыбы. 

Сегодняшние разрешения - всего лишь своеобразный тест на терпимость к чиновническим инициативам. 

Вот ссылка на небольшую анкету. Очень хотелось бы знать Ваше мнение по поводу разрешений и билетов. Спасибо!

Хищное поле у деревни Березуги

Этот луг за деревней Березуги ничем не знаменит. Если, конечно, не знать некоторых ужасающих вещей.
Возвращались мы с Саньком с охоты. Время было позднее, и дорога (с учетом того, что фляжки с коньяком уже были пустыми) то и дело терялась в темноте. Порой мы натыкались на молодые березовые заросли и сильно расцарапывали лицо. Алкоголь гасил боль, и только кровь затекала в глаза.
И вот, наконец, выбрались на поле. Пройдя минут пятнадцать по траве, мы почувствовали странную вибрацию под ногами. Вдруг нога Санька резко ушла под землю, а из-под травы послышалось чмоканье.
- Засосало, *б твою! Помоги! - завизжал мгновенно протрезвевший Санек. Я схватил его за руку, как вдруг обе мои ноги оказались засосанными в землю. Поле, частично проглотившее нас, чавкало, хрюкало, фыркало и тряслось, жадно всасывая незадачливых жертв.
Через три минуты поле поглотило нас по пояс. Судорожно сжимаясь, холодная земля жесткими корнями щекотала нас.
Еле-еле я дотянулся до карабина и, перевернув его, нажал на курок. Пуля ударила прямо рядом с моим животом. Поле задрожало, закашляло и... бешено выплюнуло нас, голых и беспомощных. Причем Саньку не повезло: он взлетел так высоко, что запутался в сучьях старой березы. Карабин снова пришел нам на выручку: метким выстрелом (трезвость после ночных приключений пришла кристальная) я отстрелил сук и поймал на лету обезумевшего от ужаса приятеля.
Больше после этого случая мы не пьем. По крайней мере - на охоте. По крайней мере - на березугском поле.

Летающие хорьки Чертова рва

Ехали мы с Ельшанского озера на УАЗике, довольные, в меру пьяные и наловившие много рыбы вместе с браконьерскими сетями. Машина тряслась по выбоинам на асфальте, Санек сонно курил в окно.

Проезжая мимо Чертова рва, мы остановились за мостом по малой нужде. (Пиво и самогонка просились наружу). Мы стали у парапета, спустили штаны, как вдруг воздух разрезал тонкий писк и чавканье. Мы, обмочив сапоги и одежду, резко задрали головы кверху и увидели... летящего хорька. Да, зверь летел сам собой, мелко перебирая в воздухе маленькими лапками.

- Смотри, еще один, - сказал напарник Серега, - походу, гонится за кем-то. Хорь покрупнее первого барахтался в воздухе, изо всех сил загребая всеми четырьмя конечностями и, фыркая, летел то ли за жуком, то ли за шмелем.

Вдруг писк в воздухе послышался со всех сторон: на горизонте над макушками деревьев показалось огромное стадо летящих хорьков, такое, что солнечный свет померк. Зверьки визжали, пищали, урчали, дрыгая лапами и кувыркаясь. Ни одно из животных не обратило внимание на нас.

- Ща я по ним с картечи, - сказал подвыпивший Санек и полез за ружьем в машину. Над Чертовым рвом прозвучал выстрел, и... на землю упал горе-охотник с окровавленной челюстью. Ружье с раздробленным прикладом полетело следом за хорьками.

Этой ночью мы вернулись домой поздно, пьяные и полные чувства бессмысленности происходящего. Залив водкой глаза, назавтра все трое еле проснулись.

А утром был очередной штатный выезд на Ельшанское озеро. И, пока мы проезжали Чертов ров, всем троим чудились летящие в небе хорьки.

Хищные бобры в Смоленском Поозерье

Как-то мы с Саньком, слегка выпивши самогонки в Воробьях, ехали через Маклаково домой. Почти полное отсутствие людей не предвещало халявной опохмелки, и мы двинули домой коротким путем - через гряду. Прямо за деревней, едва перешли поле, чуть не свалились с обрыва, ведущего к разлившемуся ручью. О, что это был за ручей! Если бы воду в этой гигантской запруде заменили водкой, мы с Саньком тут же померли бы с перепою.
Все вокруг было залито водой. Со склона хорошо были видны опрокинутые в воду стволы деревьев с подточенными концами.
- Ну на***, - сказал Санек, - смотри, какую ель свалили. А что это на ней?
Тут мы увидели на поваленном дереве окровавленные останки какой-то туши, то ли косули, то ли теленка. - Бля, - не выдержал приятель, валим отсюда! Это какие-то волки бешеные!
Переходя через мостик, Санек поскользнулся, и, насколько позволяла пьяная походка, попытался поймать парапет.
- А-а-а-а-а! - крик напарника и гулкий всплеск мгновенно протрезвили меня. Я тут же сбросил с себя ружье, плащ, сапоги и бросился в воду. Вдруг голова Санька исчезла в ручье. Бурлящая вода всколошматила ил, грязь со дна, и человека нигде было не видно.
Вдруг над поверхностью коричневого месива показалась голова бобра. Зверь яростно греб в нашем направлении. - Санек! Санек, бля! - забыв обо всем, орал изо всех сил я. Вдруг над водой показалась рука с окровавленным предплечьем. Потом - вторая - без пальца и вся залитая кровью. - Бобры, ** твою мать, быстрее, вытащи меня! - задыхаясь, простонала черно-коричневая, вся в водорослях, голова, вынырнувшая из вонючей жижи.
Я рванул друга за руку, и огромный бобер, щелкнув челюстями, вырвал огромный лоскут у него на штанах. - Ружье! - пришла неожиданная мысль. Поднявшись с Саньком на мост, мы начали стрелять по мерзким тварям, карабкающимся в след за нами.
Весь склон через минут десять был полностью покрыт истекающими кровью тушками. Бобры-хищники и не думали отступать.

Зловещие твари урочища Матиськи

Матиськи... Одно слово чего стоит! У кого-то оно вызывает пошлые ассоциации, у кого-то усмешку. Но мало кто знает, что так называется урочище в Смоленском Поозерье.

Езжайте в направлении Рибшева и сверните направо за деревней Климяты. Несколько километров по глухому лесу - и вы попадете к огромному выжженному болоту. Поговаривают, его спалил один из пржевальских мужиков. 

Перейдите болото - и поймете: вы очутились в другом измерении. Скорее всего, дорога до леса на горизонте будет тянуться несколько часов. Вы будете сбиваться с маршрута, терять направление, ругать барахлящий компас.

И вот...Мы с Саньком пошли в Матиськи за клюквой-веснянкой. Бросив машину в кустах за поворотом, шли по густым зарослям. Вдруг в чаще послышался гортанный глухой хрип. - А-а-а-а! Медведь! - бешено заорал Санек и схватился за ружье. - Не дури! - сказал я, - давай глянем потихоньку!

В яме с гнилой водой, насколько позволяли видеть густые еловые лапы, копошился кто-то маленький, коричневый и вонючий. Жуткая тварь хрипела, барахтаясь в грязной жиже: - Кха, кха, кфррр! - Бл***, - выдохнул Санек, - валим отсюда, и рванул через кусты, потеряв ружье, зацепившееся за сук. Я вдохнул, и, что было, сил, рванул за приятелем. 

Пробежав шагов пятьсот, мы снова услышали страшные звуки. И вот ужас: мы снова стояли у кошмарной ямы с неведомой тварью, рывшейся в грязи!

На этот раз мы бежали, не задумываясь о направлении. Направление само возникало в возбужденном сознании, рисуясь то в кабаньих следах на сыром мху, то на вытоптанном лосем черничнике.

И вот, Аномалия (иначе это не назвать) снова возвратила нас к зловещему месту. Из-под еловых ветвей кто-то чмокал и урчал. Не помня себя от ужаса, мы побежали прямо в глубь болота.

Через каких-нибудь минут пятнадцать-двадцать мы были у машины. Бешеное сердцебиение медленно затихало, глаза заливал пот. - Домой - выдохнул Санек, - и шефу не говори, как я ружье потерял!

Ужас стонущего болота

Поехали мы с друзьями-коллегами за клюквой-веснянкой на Пелышев мох. Дорога недолгая, машину оставили у нашего человека в поселке Лесной. 

Часа через два дошли до болота. Воды этой весной на мху много. Трясина гуляет под ногами. Шаг в сторону - и можно уйти с головой. Лесник Михалыч, намочив сапоги, долго и громко матерился, пугая хищных птиц, круживших над болотом, и нервно курил, бросая окурки в темно-коричневые лужицы между кочками.

За три часа мы насобирали по ведру клюквы. И вдруг обнаружили, что зашли очень далеко. Бурлящая влага скрыла наши следы, солнце ушло в облака, и мы потеряли дорогу назад. - Туда, - сказал Михалыч, - где ельник, надо х****ть, оттуда заходили. - Ни хера! - взвился Санек, - от березок тех мелких шли!

Дискуссия ни к чему не привела, и мы, забывшие компас несчастные работники национального парка, в своем бессилии перед природой, пошли наугад. Пройдя полтора часа, потеряли надежду: дороги не было, почва становилась еще более неустойчивой, вода бурлила под ногами и чавкала в сапогах.

Смеркалось. Михалыч матерился: - С тобой, бля, на сетки едешь - сети прое***шь, лодку пробьешь, в клюкву пошли - и тут дорогу просрали.

Вдруг в низкорослых соснах послышался стон. Мы от шока аж подпрыгнули, насколько позволял зыбкий мох. Стон повторился. Прямо под нашими ногами что-то забурлило, из водяных окон полезли большие коричневые пузыри. Болото стонало, кашляло, бурлило, готовое проглотить нас заживо. Мох трясся и мелко вздрагивал. Тонкие карликовые березки раскачивались.

Мы бежали, неслись по стонущему болоту, бросив ведра с клюквой. К полуночи вышли к какой-то деревне. - Откуда вы? - спросил мужик, вышедший с ружьем из бревенчатой хаты. - Из Пржевальского. Как нам к Лесному выйти? - К какому еще Лесному! Вот на Жарковский дорога, вот - на Белый!

Из Тверской области мы возвращались на такси, потратив деньги, заработанные прошлым летом.

 

Огненные псы Заходского кладбища

В районе урочища Заходы слышались ружейные выстрелы. Мы с группой быстрого реагирование немедленно летели туда.

На след браконьеров не удавалось напасть часа полтора. Облазили все здешние заросли, спугнули медведя. Дело шло к вечеру, когда неожиданно наткнулись на деревянные массивные кресты. - Заходское кладбище! - догадался напарник. Это мрачное кладбище, расположенное поодаль от любого жилья, часто внушает ужас случайным грибникам и ягодникам. Местные жители наслышаны о разных огоньках, гуляющих над могилами. В общем, ничего нового. Обыкновенные деревенские байки.

И вот, мы оказались на кладбище в лесной глуши. Саня, забывший сигареты в машине, начал ныть: - Теперь до утра из леса не выйдем! Ну куда мы поперлись?! Игнорируя коллегу, я настаивал, что браконьеры могут быть где-то в лесу, неподалеку, на ночевке, и их можно найти.

Торжествующе заколотилось сердце, когда за деревьями замаячил огонек. Вдруг огонек пропал. Следом за ним загорелся другой, в кустах по правую сторону, вдруг - еще один, у тропинки. Чье-то тяжелое дыхание доносилось из чащи, оттуда же доносились шуршащие звуки. По мху кто-то бежал в темноте.

Вдруг во вспышке огненных оттенков из-за ели выскочил пес, перебежал через тропинку и исчез в темноте. Огненно-оранжевым огнем блеснули за деревьями глаза. Едва не потеряв сознание, напарник прислонился спиной к сосне и закатил зрачки: - Нас сожрут! Нас сожрут! Это оборотни.

- Саня, нет никаких оборотней! Быстро к машине! - выдохнул я, и мы рванули. Огненные псы выскакивали из чащи, перебегали дорогу, совершенно не замечая нас. Лишь вернувшись в Пржевальское, я обнаружил, что, спасаясь от ужасных тварей, потерял новый телефон.